"Хора: модель для сборки"
курс по режиссуре современного спектакля

Александра Абакшина: Идея сделать курс по режиссуре современного спектакля пришла ко мне как молния, что для меня всегда является признаком необходимости. Необходимо было организовать этот курс. Я разработала программу, опираясь на девятилетний опыт своей постановочной практики, которую хорошо описывает словосочетание написанное у меня в дипломе магистра: проектирование спектакля. Затем я купила у своей сестры коуч-сессию, после которой уверовала в силу маленьких шагов и пошла. Все было так же быстро как молния. Итак, я действовала так быстро, что не успела очнуться как я уже сижу в зуме и передо мной 9 прямоугольников.

Набор курса был назван «первые ласточки». Эти люди останутся в моем сердце навсегда. Они очень помогли мне структурировать себя, стать матрицей, о которой я так много говорю и практикую. Это как отношения наблюдатель—наблюдаемое. Содержимое ячейки в том числе формировало и матрицу, обеспечивало её становление.

Мы прошли вместе 10 и одно занятие.

11 уроком был выпускной бал и вот, что мы показали на этом балу:

бал прошёл в гибридном формате: оффлайн в галерее «ателье без зеркал» и онлайн в зуме. Это было похоже на постпандемический сон. postpandemic hospitality

Так вот что было показано на этом балу:

1. Филипп Балтич (Ярославль), «8'29» Мы смотрим видео, где Филипп идет в зеркальной маске-очках, держа телефон перед собой так, что мы видели все, что в ней отражается. Мы не были его глазами. Мы были перед Филипом , на месте камеры телефона и перед нами раскрывался почти на 240 градусов городской пейзаж. Филипп создает сложную оптическую систему из зеркал, цифровых камер, глазных яблок. Это машина по телепортированию. За время прогулки Филипа мы видели в искаженном отражении Волковский театр, улицы и жителей Ярославля. Филипп как перформер — счастливчик. Ему везет и его на пути попались кришнаиды, которые пели и махали цветами ему в маску, в экран. Я нахожу эту работу глубокой и может невольно, но отсылающей к двум картинам: "Менины" Веласкеса и "портрет четы Арнольфини" ван Эйка. Где зеркала — это порталы. В финале Филипп снимет маску и оставит её одну отражать статичную картину: решетку. Таким образом он порывает с отчужденностью зеркала и совершает ещё один телепорт - в собственное тело. Мы видим его лицо и некоторые время ещё не узнаем. И для нас это тоже драматический момент: мы понимаем, больше нет развёрнутого пространства перед нами, путешествие подошло к концу и нужно объявлять следующего участника. Мне очень нравится, что проект про отражение идет именно с галерее «ателье без зеркал».

2. Ольга Шершнева (Москва) показывает документацию проработки перфоманса, исследующего взаимодействия с нечеловеческими агентами "Феномен нечеловеческого взаимодействия». Это селфи, манифест/текст и видео. Ольга поставила перед собой радикальную задачу: сделать все по-Барад, не гуманизировать нечеловеческое и не играть в объект+целая череда редукций: себя как автора, манипулятивной логики, эмоций каких бы то ни было. Когда мы смотрели видео, я поймала себя на ощущении, что съёмку ведёт не человек, не дрон, а что-то или кто-то, кто не знает куда и как ходить, куда и как смотреть. Несколько предложений из описания автора:

«Кто кого приглашает в своё пространство? Оба приглашают. Я не доминирую.

Пересборка пространства:

Назначение объекта может поменяться в процессе. Городское пространство тоже переиначивается в этот момент.

Я не очеловечиваю объект, но и не становлюсь им, наблюдая лишь феномен (отклик) внутри меня.

Выбрать маршрут. Пройти фотографируя то что привлекает внимание. Погрузить внимание туда, сделать селфи. Есть ли различия?»

Для меня это не только работа с радикальным подходом, очень стильная и сделанная с большим вниманием, но и практика, которую я могу взять себе и пытаться совершить подобную операцию при взаимодействии с нечеловеческим. И самое главное: это очень точная постановка идей Карен Барад.

3. Анна Мартыненко «Прогулка к пункту озон», графика-спектакль. Создать графику как спектакль — такую задачу Анна поставила себе с самого начала курса. Проект посвящён эхолокации, способности незрячих людей посылать звуковой сигнал и ловить отраженную волну - так ориентироваться на местности. У Анны есть герой, обладающий этой технологией. Она записывает аудио прогулки до пункта озон, где герой должен получить заказ. Это будет финалом сюжета. Графика: это подробная схема: звук в виде шарика, который посылает герой в пространство и препятствия, от которых отражается звук, то есть преграды, которые им нужно огибать, обходить, избегать. Это лабиринт. Это их тернистый путь. Анна играет спектакль в маске: на её голове шарик голубо- зелёного цвета на обруче из серебристой проволоки. Она играет роль звука. Мы слышим аудио-записть прогулки, комментарии героя: он щелкает языком специальным образом, воспринимает сигнал и говорит , что по его мнению перед ними и куда идти дальше. «Это стена, это машина, забор…». На каждый такой пример - соответствующая графика. Анна показывает на нее указкой, соединяя то, что мы слышим и то, что изображено на схеме. В конце спектакля она поднимает чёрную ткань, как фокусник. Под тканью оказывается игрушка для развития тактильности, точная копия того самого заказа, за которым Анна и ее герой шли в Озон. Анна продумала для своего спектакля и такое выразительное средство, как музыка. Звучит узнаваемая композиция из видео-игры «Марио», что сообщает нам о том способе перемещения в пространстве, которые они прожили: мягкое преодоление препятствий, столкновения, ямы, которые не «видятся» с помощью эхолокации и так далее.

Из всех работ этот спектакль пожалуй самый "театральный" и задачу создать графику-спектакль Анна решает на 100 процентов. Свидетельством этого служит то, что после бала она показывает его своим гостям, то есть повторяет и возможно даже немного импровизирует внутри своей матрицы. каждый раз надевает маску, берет указку, включает свет, звуковую аппаратуру и играет перед одним или несколькими зрителями. И от себя как от художника, работающего с городским пространством не отходит ни на шаг. Несколько фото со спектакля:

Йожи Столет: Мои размышления начинаются с того, что я вспоминаю, как мы гуляем с мыслительницей Ириной Аристарховой по летней Москве. Она говорит о том, что все, что происходит сейчас в киберпростанстве — реально, а то, что вне сети, наоборот, стало виртуальным. Целых четыре проекта, которые были представленные на выпускном балу курса режиссуры современного спектакля, связанные с форматом прогулки, можно увидеть как исследование этого нового свойства реальности, виртуализированной реальности. Это работы Филиппа Балтича «8'29», Анны Мартыненко, Зины Николаевой, Ольги Шершневой.

Театр, который строился на образе, в том числе на образе тела, теперь воспринимает образ как что-то манипулятивное. Прогулка же может быть способом мышления. Но всегда нужен девайс. В данном случае используются такие девайсы как зеркальные очки-маска, случайные объекты (случайный встреченный объект словно якорь, указывающий на то, что реально, или на то, что нереально и обманывает или манипулирует), это может быть технология, носителем которой является человек (эхолокация). Эстетика современного театра — это эстетика антиметафизики/кибернетики. Кибернетическая игра плетения / различения реального и виртуального. Сети — это место, где кипят страсти и происходит событие, где маски автоматизированы и гибки. Улица - это пустыня, где ничего не происходит. Без маски/девайса мы слишком беззащитны перед голой/пустой виртуальностью улиц. Как жить и как существовать в этой пустыне — это самое интересное.



Александра Абакшина: 4. Алина Шклярская. «Самоперебивание», бумажный диджеинг. После этой работы мне пришло в голову, что сам по себе лайн-ап - это перебивание через операцию конферанс, а диджеинг - это перебивание одного трека следующим через операцию сведения. Но как же сделать так, чтобы перебить саму себя, совершить самодиджеинг? Алина для этого решается все дорожки озвучить своим голосом, а на позиции треков - поставить книги, которые послужили ей вдохновением на курсе или в другой период. Операция сведения заключалась в миксовании книг. Алина открывала их на страницах с закладками или наугад. В качестве матричной модели выступили блокноты на кольцах, которые и есть своеобразная матрица, которую можно, листая, монтировать. Алина выступала на фоне распечатанного скриншота - изображение интерфейса программы для Диджеинга. Алина ходит в школу Диджеинга к знаменитой киберведьме Нэсти Вьюз и переносит практики из музыкальных в текстовые. Этот момент перевода одного в другое оказывается очень продуктивным в том, чтобы создать реально новое, ни на что не похожее пространство. Кроме того, в этом переносе действий музыкального диджеинга на текстовый диджеинг есть и перспектива обратного хода. Снова мне вспоминается тема отражений. Перевод - как отражение в выпуклом или вогнутом зеркале, когда одно равно другому абсолютно, но при этом никогда не совпадает. Я завела себе блокнот на кольцах, чтобы тоже создать себе подобную матрицу и потом при случае посводить, подиджетиь.

Йожи Столет: Бумажный диджеинг Алины Шклярской. Цитата про цитаты: «Цитаты могут обладать значительной перформативной силой. в отдельных случаях только цитаты ей и располагают» конец цитаты. Пол Де Ман «О возвышенном у Гегеля». Происходит включение в современность книг, ставших волею судьбы монологичными, лишенным внимания, контекста. Уничтожается целостность, но происходит возвращение в читательскую ткань. В отличие от дада-нарезки каждая цитата имеет авторство, а авторы книг становятся авторами треков.

Александра Абакшина: 5. Алена Палатченко. «Что я могу с этим сделать», мастер-класс по материализации внутренних порывов. Алена для одного из уроков создала маску, всю обклеенную кусочками зеркал. Это произвело фурор, но оказалось, что у нее совершенно не было задачи создавать нечто конкретное, специальное, готовое в воображении. Она соединяла то, что есть перед ней и ответ: «что я могу с этим сделать» она получит лишь в финале. Этот мастер класс был посвящен практике материализации внутренних порывов. Эти порывы могут быть гневом или злостью, то есть это еще и терапевтическая практика. Итак, вам нужно выбрать любой объект, который вы будете обклеивать. До этого заказать на озоне вот эти зеркальный пластинки акрила. Лучше если у вас будет клеевой пистолет или другой клей, так как клеевая сторона пластинок неудовлетворительная. Далее в зависимости от формы вашего объекта ломайте или режьте пластинки, это легко. Материализуйте ваши порывы, пуститесь в медитацию. Сюжет этого спектакля: порыв, реквизит, действие, воплощение порыва в объект без переноса символического значения. В этом смысле Алена задает вопрос не столько : что я могу сделать с этими материалами?, а что я могу сделать с этим внутренним порывом? Воплотить, нейтрализовать, развить, что еще? Для меня это был спектакль в том числе и магический. Алене удалось создать что-то на подобие сигилл. В конце бала я внутренний злой порыв нейтрализовала просто надев зеркальную маску Алены. Мало того, что маска сама по себе - это экран, а маска, напоминающая половину дискошара - это очень много экранов, которые дробят целое на кусочки.

Йожи Столет: Спектаклей, как таковых не было, но есть каскад занавесов. Очки как занавес, которые опущены, занавес физиологических мембран колышется, черная ширма фокусника поднимается демонстрируя детскую игру, развивающую тактильность, веки зрителя как занавес поднимаются и опускаются.

Маски надеваются, чтобы скрыться от тревожности и показать себя. Зеркальная маска Алены Палатченко — разбитый экран в форме головы животного. Маска как театр Медузы Горгоны, театр отражающий агрессора.

Александра Абакшина: После статьи вам предложены несколько видео-работ участников к просмотру. . Среди них вы найдете работу Алены, которую она сделала, окликнувшись на задание "Срежиссируйте завтрак". Я для себя называю эту работу работу "завтрак - чудо".

Александра Абакшина: 6. Зина Николаева. »(Не)караоке микро-спектакль по фейковым дневникам Владимира Скворцова». Зина много делала заданий на курсе, связанных с пародией и эта работа тоже пародирует караоке, переворачивая его в не-караоке. В караоке поют знакомые песни, текст песен на фоне китчевых картинок с морем, небом, пальмами. Исполняя караоке, все приходят в состояние эйфории, веселья, радости. Я насчитала три спектакля, которые я знаю, где используют караоке как прием манипуляции именно для этого. Беспроигрышно, сто процентов будет качать. «Песню» для (не)караоке Зина создала вместе с нейросетью. Музыка для «пропевания» была довольно криповая. Картинки были пародийно китчевые, экран дрожал. Это шизо-караоке. Зина переводит свои размышление о шизофрении в поле художественного произведения. Она работает в ПНИ, но создание подобного спектакля не является терапией ни для нее, ни для зрителей. Мне кажется это реальная попытка прикоснуться к мышлению шизофреника, к его тремору рук, совпасть взглядами. При этом Зина производит несколько экологических операций, чтобы не объективировать своих реальных героев, не делать попытку «понять их» или «дать голос». Именно создание фейка обеспечивает такую радикальную честность. Это был в полном смысле театр жестокости.

Йожи Столет: Современный взгляд, заряженный скоростью киберпространства, останавливается, переворачивается или дрожит, как шизофреник в работе ЗИНЫ ГУЛЯЕТ ВВЕРХ НОГАМИ. ЗРЕНИЕ ШИЗОФРЕНИКА ПЕРЕВЕРНУТО.

Александра Абакшина: 7. Настя Кедровская «Кабинет-сетка», инсталляция. На курсе мы много посвящали времени пространству и гостеприимству и проект Насти в большей степени именно на эти темы. На самом старте она решила создать кабинет для гештальт-терапии как спектакль, то есть такое пространство, которое будет матричным, порождающим и расчерчивать линии возможностей. Я было крайне заинтригована. Настя взяла несколько книг из предложенных мной на занятии: гостеприимство матрицы Ирины Аристарховой и Театр и его двойник Антонена Арто. Она смешала их с теорией по своему направлению терапии. Кабинет должен стать некой сеткой, расчерченным на клетки пространством, где оси клиента и терапевта пересекаются. Например оси телесности, оси воображения. На выпускной бал Настя подготовила инсталляцию - образ такого кабинета: на подоконнике она по поместила сетку, сплетенную самостоятельно, вазу бабушки (оси памяти), наполненную мармеладными и пластиковыми мишками, стеклянную миску, наполненную съедобными кукурузными палочками и несъедобным упаковочным материалом. Несъедобное выглядит гораздо привлекательнее съедобного. Попадая в сетку живого/неживого, съедобного/несъедобного, здорово поработать над тем, что такое желание, как оно строится и от чего оно отражается. Эта инсталляция для созерцания и только после - для тактильного взаимодействия. Обожаю правила!

Йожи Столет: В работе Анастасии происходит театрализация кабинета психолога, но сюжеты, которые будут разыгрываться на этой сцене — сюжеты, помещающиеся в сетку/сумку. Мы знаем литературу, которая делается по теории сумки, но нам еще не известна психология, которая делается по теории сетки. Авоська превращается в матрицу, для красоты присыпанную сахаром/песком.

Абакшина Александра: Я горжусь каждым участником и теми, кто не дошел до бала, но их идеи были очень современными и талантливыми. Первые ласточки - полетели!

Йожи Столет: Последний занавес. Работу представляет сама автор курса Александра Абакшина. Последним выходит на сцену самое постыдное — деньги. Но только в воображении и у каждого свои. Обнажается скрытое встречи, в форме карнавальной пародии на поп-аффирмации. Наконец-то все элементы новой виртуальной реальности в сборе.